Инеем крыши строений мороз
посеребрил по-хозяйски умело.
Не оставляет надежды прогноз:
Доброе лето давно пролетело.
Чайки смеются лениво летя,
Сумка легка в суете преддорожной...
Я ненароком обидел тебя
Слишком беспечно и неосторожно.
Что мне теперь тот дурацкий фасон!
Истина билась в ладонях шершавых
В час, когда жадно глотал горизонт
Солнце в мученьях обильно кровавых.
Я опоздал. И напрасно сюда,
В этот поселок у хмурого моря
Сердце шальное пригнало меня,
С сердцем не мастер я спорить.
Вот он, рыбацкий колхозный причал,
Сейнеры бьются в швартовых сонливо.
Именно здесь я тогда повстречал
Девушку, что мне смеясь говорила:
«Тут побывало немало лихих,
быстрый ты слишком, моряк торопливый,
Завтра, как все из залетных таких,
Ты растворишься в тумане, мой милый!»
Нет, не вернутся те дни ни за что.
Только причал и унынье осталось...
Мимо меня полным ходом прошел
Катер со странным названием ”РАДОСТЬ”.
Геннадий Михлин
Я опоздал
Инеем крыши строений мороз
посеребрил по-хозяйски умело.
Не оставляет надежды прогноз:
Доброе лето давно пролетело.
Чайки смеются лениво летя,
Сумка легка в суете преддорожной...
Я ненароком обидел тебя
Слишком беспечно и неосторожно.
Что мне теперь тот дурацкий фасон!
Истина билась в ладонях шершавых
В час, когда жадно глотал горизонт
Солнце в мученьях обильно кровавых.
Я опоздал. И напрасно сюда,
В этот поселок у хмурого моря
Сердце шальное пригнало меня,
С сердцем не мастер я спорить.
Вот он, рыбацкий колхозный причал,
Сейнеры бьются в швартовых сонливо.
Именно здесь я тогда повстречал
Девушку, что мне смеясь говорила:
«Тут побывало немало лихих,
быстрый ты слишком, моряк торопливый,
Завтра, как все из залетных таких,
Ты растворишься в тумане, мой милый!»
Нет, не вернутся те дни ни за что.
Только причал и унынье осталось...
Мимо меня полным ходом прошел
Катер со странным названием ”РАДОСТЬ”.